Возрождение народных промыслов
Историю художественных промыслов Узбекистана можно сравнить с течением центральноазиатских рек Сырдарьи и Амударьи. Истоки их лежат высоко в горах, в царстве ледников и туманов. Ниже воды сливаются воедино, образуя стремительные реки, которые на равнинах замедляют свой бег, орошая поля и питая водоемы. Так история ремесел берет свое начало в глубине веков, развиваясь то стремительно, то медлительно и плавно, но один этап следовал за другим, сохраняя традиции и преемственность развития.
По дорогам Великого шелкового пути, пролегавшим через территорию современного Узбекистана, на протяжении многих столетий караваны перевозили на Восток и на Запад товары, среди которых не последнее место занимали изделия ремесленников. В VII веке буддийский монах Сюань Цзянь в своих «Записках о путешествии по западным территориям» свидетельствовал, что «мастерство самаркандских ремесленников превосходит их мастерство в других странах».
Среди множества ремесел, которыми за эти столетия овладел и развил узбекский народ, одним из самых древних и уважаемых является гончарное искусство. Зародившись на заре человеческой цивилизации, в первую очередь для удовлетворения потребности в домашней утвари, керамика стала важнейшей частью культурного наследия. До нашего времени сохранилась расписанные глазурью керамические чаши, множество глиняных фигурок местных божеств и фантастических животных, созданных руками мастеров легендарной Согдианы. Сегодня в орнаментах изделий керамистов Самарканда и Ташкента мы узнаем древние символы земли, воды, неба, солнца, звезд. А забавные фигурки драконов, лошадок и козликов напоминают о терракотах Афрасиаба.
Около тысячи лет назад в ферганском селении Риштан возник гончарный промысел. Керамические изделия риштанских мастеров-кузгаров, покрытые яркой голубой глазурью «ишкор», пользовались необыкновенным спросом на всем протяжении Великого шелкового пути. Однако со строительством в Риштане в начале шестидесятых годов прошлого века керамического завода, на котором стали применяться современные технологии и фабричные глазури, старинный способ изготовления керамики стал исчезать. И лишь благодаря энтузиазму потомственных мастеров И.Камилова и Ш.Юсупова была возрождена прославленная голубая керамика, а их ученики продолжают использовать древние традиции.
С незапамятных времен в горах Согда добывалось золото, серебро, медь, железо, олово. И согдийские ремесленники славились мастерством обработки металла. Кинжалы и ножи, наконечники стрел и копий, кольчуги и стремена для боевых коней вывозились купцами далеко за пределы страны.
Самые древние находки бронзовых и медных изделий на территории Узбекистана относятся к IV тысячелетию до нашей эры. Мастерство согдийских оружейников высоко ценилось в эпоху эллинизма. А в Х веке арабский географ и путешественник Ал-Мукаддаси, перечисляя товары, вывозимые из государства Саманидов, упоминает драгоценные серебряные сосуды и медные лампы из Бухары, украшенные орнаментом и арабскими надписями. Особенно высокого уровня достигает искусство обработки металла в эпоху Темуридов.
С середины XIX столетия в Бухаре, Хиве, Коканде, Самарканде и Ташкенте сформировались региональные школы чеканки по металлу. Они отличались способами изготовления литых и кованых сосудов и подносов, приемами нанесения орнамента, построением узоров. Сегодня потомственные мастера-кандакоры передают вековые традиции и свой опыт молодым ремесленникам. Кузнецы Ферганской долины с древних времен ковали отличные сабли, кинжалы, наконечники копий и стрел. По словам историка Х века Ибн-Хаукаля, «железное оружие из Ферганы было во всеобщем употреблении от Хорасана до Багдада». К XVIII веку оружейники стали специализироваться на изготовлении традиционных ножей. Такой нож в кожаном чехле — непременный атрибут узбекского национального костюма. Это ремесло и по сей день распространено в Коканде, Шахрихане и других городах Ферганской долины. Но самый знаменитый кузнечный промысел — в городе Чусте. Здесь производится более полутора десятка видов ножей. Нож-пичок, сработанный чустским мастером, — настоящее произведение искусства. Его острое, изысканной формы лезвие, оправленное в рукоятку, любовно вырезанную из дерева, кости или рога, будет служить хозяину долгие годы.
Ремесло ювелира — одно из древнейших на земле. Судя по уникальным золотым украшениям из знаменитого Амударьинского клада, в IV веке до нашей эры бактрийские мастера уже достигли высот настоящего искусства. Архаические формы национальных браслетов, сережек и колец напоминают о согдийских украшениях, найденных археологами. Также с глубокой древности в Узбекистане почитаются магические свойства драгоценных камней — жемчуга, рубина, бирюзы, сердолика. К доисламским временам восходит обычай узбекских женщин носить в ожерелье оберег-хайкал или ювелирный футляр-тумор для амулета. Старинные приемы ювелирной техники — литье, зернь, насечка, филигрань с веками лишь совершенствовалась. Однако в годы советской власти был наложен запрет на использование народными умельцами драгоценных металлов. Многие ремесленники-заргары, сохраняя традиционные формы, стали делать украшения из мельхиора и меди в ущерб филигранной технике, недостижимой в работе с тугоплавкими материалами. И лишь в последние полтора десятка лет, с обретением Узбекистаном независимости, были приняты законодательные акты, позволившие ювелирам вернуться к работе с драгоценными металлами и возродить старинный промысел.
В китайских хрониках I в. до н.э. отмечается, что жители Аньси и Большого Юэджи (так тогда в Китае называли земли Бактрии и Согдианы) искусны в различной резьбе, в строении дворцов, ткачестве шерстяных материй и вышивке шелком. Действительно, за несколько тысячелетий мастерство ремесленников Узбекистана в декорировании зданий достигло настоящих художественных высот. До наших дней сохранились образцы фигурной и орнаментальной резьбы по камню, дереву и ганчу, украшавшие дворцы и храмы старого Термеза в Сурхандарье и Варахши близ Бухары. Эстетика ислама дала новый толчок развитию орнаментального искусства. Древнейшее орнаментальное резное панно из ганча, сохранившееся почти неповрежденным, было найдено учеными в руинах дворца Саманидов на городище Афрасиаб на окраине Самарканда. Уникальная по своим художественным достоинствам резьба по ганчу, созданная неизвестными мастерами в XII веке, украшает пилоны дворца правителя Термеза. Многие памятники средневековой архитектуры Узбекистана декорированы ганчевыми резными панно и шарафа — сложнейшими по исполнению сталактитами, требующими точного математического расчета. Однако в последние десятилетия ХХ века, сохраняя традиционный орнамент, некоторые резчики по ганчу стали использовать фабричный гипс или алебастр вместо ганча. И если рельефный ганчевый орнамент старых мастеров и сегодня поражает воображение, то панно, вырезанные из гипса, требуют реставрации уже через десяток-другой лет. Восстановление традиционной технологии изготовления ганчевого раствора, использования старинных орнаментов и традиционных приемов резьбы стало настоящим возрождением древнего промысла.
Резьба по камню — такой же древний промысел, как и резьба по ганчу. В древности камень использовали при изготовления форм для литья бронзы, из камня вырезали статуэтки и амулеты. В средневековье искусство резчиков по камню нашло применение в украшении мавзолея Гур-Эмир мраморными резными панелями. Да и само надгробие Амира Темура было вырезано из темно-зеленого нефрита. Из камня была изготовлена и уникальная подставка для Корана Османа, которая до сих пор находится во внутреннем дворе мечети Биби-Ханым в Самарканде. В жилых домах Бухары, сооруженных в ХIX — начале ХХ века, и сегодня можно встретить резные панно и сливы для воды из газганского и нуратинского мрамора. Наконец, уже в наши дни узбекские мастера создали великолепные резные мраморные панно для оформления фасада здания Академического Большого театра оперы и балета имени Алишера Навои.
Орнаментальные мотивы резьбы по дереву близки по стилистике резьбе по ганчу и камню. Один из древнейших сохранившихся образцов резного дерева XI века — эпиграфический фриз в обрамлении орнамента из резного дерева — был обнаружен во время археологических работ в древнейшей части мавзолея Кусама ибн-Аббаса в ансамбле Шахи-Зинда. Излюбленными деталями фасадов и интерьеров стали деревянные резные колонны, панно, двери. Мастера резьбы по дереву эпохи Темуридов оставили уникальные памятники средневековой культуры. Это, в первую очередь, знаменитые резные двери гробницы Амира Темура и мавзолея Кусама ибн-Аббаса в Самарканде, кенотаф мавзолея Сейфиддина Бохарзи в Бухаре. В XVIII веке общепризнанным центром этого искусства стала Хива, о чем свидетельствует сооружение Джума-мечети с 212 резными колоннами. Резное дерево нашло широкое применение и в украшении бытовых предметов — низких столиков хан-тахта, шкатулок для драгоценностей и футляров. Современные мастера-резчики по дереву бережно сохранили старинные приемы и успешно возродили такие уникальные виды резьбы, как «лаух» — раскладная подставка для Корана, вырезанная из цельного куска дерева и не имеющая соединительных элементов и шарниров, и ажурная наборная решетка «панджара», при изготовлении которой не применяются ни клей, ни гвозди.
Одним из распространенных народных промыслов в Узбекистане, начиная с VII века, было золотое шитье. Знаменитые бухарские халаты, расшитые золотой и серебряной нитью, нарядные попоны для лошадей, молитвенные коврики «жой-намаз» в XIX — начале XX века вывозились за пределы страны, в том числе в Европу. На протяжении веков сосуществовали две школы золотошвейного искусства, отличавшиеся техническими приемами и орнаментами — бухарская «заминдузлик» и самаркандская «гулдузлик». Если бухарские золотошвеи, несмотря на все исторические катаклизмы, смогли сохранить свое традиционное ремесло, то самаркандская школа к середине ХХ века почти утратила свое значение, и лишь в наши дни в Самарканде возродился старинный промысел.
Такая же судьба была уготована ремеслу вышивальщиц. Испокон веков вышитые шелком узорчатые панно — сюзане украшали жилища узбеков, их затейливые узоры имели древнее магическое значение и по поверьям помогали сохранить в доме мир и достаток. К свадьбе в семьях готовили целые комплекты вышивок, каждая из которых имела свое назначение. По орнаменту на сюзане безошибочно можно было узнать, откуда невеста — из Ташкента, Джизака, Самарканда или Сурхандарьи. Однако некоторые некогда процветавшие центры старинного ремесла в ХХ веке, казалось, навсегда утратили свои традиции. Всего лишь несколько лет назад, благодаря влечению главы семьи Мажидовых к истории родного Бухарского края, возродилась шафирканская вышивка. Причем для сюзане используются ткани ручной выделки, а для шелковых нитей — природные красители.
Если стены традиционного узбекского жилища украшали вышивки, то пол непременно был застелен коврами. Шерстяные, шелковые и золототканые ковры, вытканные в дворцовых мастерских Хивы, Бухары или Самарканда, ценились на базарах по всему Великому шелковому пути. Марко Поло, посетив Центральную Азию, отмечал: «Выделываются тут, знайте, самые тонкие и красивые в свете ковры». Со временем производство трудоемких и дорогих шелковых ковров пришло в упадок, а с начала XIX века и вовсе прекратилось. Возродилось уникальное ремесло в ковровой мастерской «Бухара-Самарканд», организованной Мухаммадом Авазом. Пряжу здесь красят по старинным рецептам растительными красителями, в ковровом рисунке используют классические восточные орнаменты, а высота шелкового ворса не превышает двух миллиметров.
Набивные ткани, а проще — набойка, начиная с раннего средневековья были очень популярны в Бухаре, Самарканде, Ташкенте и Ферганской долине. Ремесленники-читгары производили скатерти-дастурхоны, занавеси-парда, простыни-чойшаб, пояса для чапанов — белбог, конские попоны и многое другое. На протравленную танином ткань с помощью шампов-колыбов наносились известные с древних времен ализариновые красители. Колыбы вырезались из древесины грушевого или абрикосового дерева.
Во второй половине XIX века фабричные набивные ситцы и сатины стали вытеснять кустарную набойку. Лишь отдельные ремесленники-читгары продолжали хранить старые колыбы и рецепты красителей. Десять лет назад Абдурашид Рахимов, потомок бухарских мастеров в пятом поколении, возродил искусство многоцветной набойки. Чуть позже возобновилось производство набойки по старинной технологии в Самарканде и Андижане.
Проникновение на рынок Центральной Азии фабричных тканей поставило под угрозу исчезновения старейшие ткацкие промыслы. Известно, что согдийские ткачи славились во всем мире. Особым успехом пользовались хлопчатобумажные ткани из селения Ведар близ Самарканда. А согдийский шелк «занданачи» с вытканными сложными узорами вывозился во Францию, Бельгию, Италию. В XVI веке Самарканд славился выделкой малинового бархата, а Бухара — бархатом с абровыми узорами. Вообще, узор «абр» — «облако», пожалуй, один из самых древних и любимых в Узбекистане. Драгоценный шелковый хан-атлас, переливающийся яркими красками, полушелковая ткань адрас, шойи ткутся из нитей, окрашенных сложной техникой перевязи перед погружением в красящий раствор. По традиционным технологиям, способом ручного ткачества сегодня в ремесленных мастерских изготавливаются не только абровые ткани, но и нарядный полосатый бекасам, хлопчатобумажная алоча.
«Вторая» жизнь одного из самых замечательных видов узбекского народного творчества — миниатюры стало важным этапом возрождения культурных традиций узбекского народа. Самые ранние из сохранившихся произведений миниатюры относятся к эпохе Темуридов. В конце XV века великий художник из Герата Камалиддин Бехзад очевидно некоторое время жил в Самарканде. Во всяком случае, одна из его миниатюр изображает портрет основателя узбекской династии Шейбани-хана. Подлинный расцвет этого искусства пришелся на XVI век, когда многие художники, представлявшие Гератскую школу миниатюры переселились в Бухару и Самарканд. Имена таких выдающихся художников, как Мухаммад Мурад Самарканди и Махмуд Музахиб вошли в анналы мировой культуры. Но в XIX веке искусство каллиграфии и миниатюры стало приходить в упадок, а с распространением в Туркестане книгопечатания практически исчезло. И лишь в 80-х годах ХХ века благодаря энтузиазму историка искусства Узбекистана Ш.Шаякубова и выдающегося узбекского живописца Ч.Ахмарова, использовавшего традиции миниатюры в своих полотнах и монументальных фресках, была организована мастерская, в которой молодые художники стали постигать философию, стилистику и манеры старинной живописи. Спустя четверть века мастера миниатюры из Ташкента, Самарканда, Бухары, Ферганы покрывают тончайшей сюжетной и орнаментальной росписью изделия из папье-маше, тисненные на коже миниатюрные картины. Возродился и такой промысел, некогда прославивший ремесленников Самарканда, как изготовление бумаги старинным способом. Такая бумага ручной выделки используется для создания миниатюр.
Возрождению старинных традиционных промыслов в Узбекистане сегодня придается большое значение. Для поддержки ремесленников и создания им условий для работы созданы объединения народных мастеров, образован Союз ремесленников «Хунарманд». Ряд неправительственных организаций и фондов всячески поощряют обучение ремеслу молодежи по системе «Усто ва шогирд» — «Мастер и ученик». Ведь недаром автор трактата «Кабус-наме» Унсур аль-Маали, живший в XI веке, наставлял современников: «Пусть ни один знатный человек не стыдится обучать своего сына ремеслу».
Возрождение старинных промыслов стало связующей нитью между культурой древних цивилизаций и современностью, а народное творчество остается сокровищницей вековых обычаев и традиций узбекского народа.
