На протяжении многих столетий территория Средней Азии исторически являлась одним из крупных центров художественного ремесла, которое было тесно связано с традиционной жизнью и обычаями народа. Искусные мастера создавали, совершенствовали, бережно сохраняли и передавали своим ученикам художественные и технические приемы, орнаменты, ремесленные традиции, многие из которых, к сожалению, сегодня безвозвратно утеряны.
Многочисленные ремесленные традиции, в частности обряд посвящения в мастера (“камар банд”, “камар басте”, “она мийон банд”), сохранились в ремесленных уставах рисола. Термином же “камар басте” назывались и ремесленники, достигшие определенного уровня в мастерстве.
Наиболее развитыми отраслями художественного ремесла Средней Азии были ткачество, кузнечное дело, гончарное производство. Они в основном имели наследственно-семейный характер. Правила, секреты, приемы и тонкости ремесла передавались от учителя ученику, чаще всего – старшему из сыновей мастера. Вплоть до 1920-х гг. ткачеством в Среднеазиатском регионе преимущественно занимались мужчины, а женщины пряли. Керамические изделия изготавливались женщинами в основном вручную, а мужчины применяли гончарный круг.
Согласно рисола ткачей, церемония камар-басте происходит следующим образом: слева от посвящаемого становится один из членов цеха, справа – другой, который, трижды обернув стан ученика специальным поясом, произносит при этом молитвенную формулу “калима”. После этого, уже бывший, ученик, скрестив руки на груди, вставал среди собравшихся членов цеха и подвергался экзамену: ему задавали вопросы, зафиксированные в рисола. Затем глава цеха обращался к мастеру и спрашивал:
— Мастер, ты этого ученика кормил, одевал, деньги давал, не жалеешь об этом?
— Не жалею, – отвечал мастер.
— Ученик, ты служил мастеру. О службе своей не жалеешь?
— Не жалею.
В заключение церемонии ученик дарил своему учителю халат, а калантару (глава цеха в Хиве) – рубаху. Например, для цеха сапожников до проведения обряда камар-баста было свойственно демонстрировать на базаре изделие ученика, при этом подчеркивалось, что изделие выполнил ученик такого-то мастера. Но если обнаруживалось, что изделие выполнено не качественно, калантар прогонял ученика с базара, а иногда и рвал сделанную им обувь.
У гончаров, например, изготовленные учеником изделия мастер продавал, а вырученные деньги откладывал специально для обряда камар-баста. При этом обряд посвящения в мастера у гончаров носил несколько другой характер – после общей трапезы посвящаемый в мастера становился перед старшими мастерами. Читалось вслух цеховое сказание рисола, после чего глава цеха повязывал посвящаемого поясом. Затем мастер передавал ему в руки основные орудия производства гончара, благословляя бывшего ученика. После этого мастер и ученик обменивались подарками, ученик одаривал халатами также главу цеха и старших по цеху.
Для учеников, бывших в родстве с мастером, достаточно было лишь разрешительной молитвы. В этом случае мастер готовил угощение в мастерской, приглашал уважаемых мастеров цеха, демонстрируя работу своего ученика, благословлял его, после чего ученику разрешалось работать самостоятельно. Согласно мнению современного бухарского потомственного кузнеца Ш. Камалова, “юноше, принадлежащему к семье потомственных мастеров, не нужно проходить обряд посвящения. Будущих кузнецов приучают к ремеслу с детства. Сначала они выполняют простые операции, постепенно задания становятся все сложнее, и годам к пятнадцати подросток уже трудится наравне со старшими”. В некоторых европейских странах, например, значительная часть учеников также происходила из семей мастеров. Что касается родственников мастера, то они пользовались при вступлении в цех особыми льготами: жена и дети обязаны были лишь пройти курс ученичества, они не устраивали угощения и не платили взносов. При этом цеховые привилегии, специальность носили наследственный характер – вдова мастера пользовалась цеховыми правами и могла продолжить дело своего мужа.
Интересно, что передача профессии по наследству была характерна не только для мужчин, но и для женщин. Например, мастерство вышивальщицы передавалось посредством разрешительной молитвы, сопровождалась жертвенными угощениями. Мастерица, разрешая своей преемнице заниматься ремеслом, обещала, что после ее смерти дух ее якобы будет помогать ученице в работе. Получив ремесло, посвящаемая была обязана периодически тратить часть заработка на жертвенное угощение – поминание душ умерших мастериц.
В Турции, например, ритуал посвящения ученика в мастера носит общие черты. Так, глава подмастерьев – джигит баши, собрав членов цеха и усадив учеников, на которых были надеты специальные “трехполые” красные “энтари”, приглашал шейха прочитать молитву для открытия церемонии. Джигит баши предварительно трижды обернув вокруг стана подмастерьев специальным поясом, завязывал этот пояс в три узелка, произнося при этом молитвенную формулу “калима”.
Затем джигит баша, обращаясь к почетным мастерам, главе цеха просил у них благословение для учеников. Один из мастеров спрашивает: “Ну как эти молодцы, искусны ли они в ремесле?” Мастера отвечают: “Да, они хорошо изучили ремесло, искусны”. Джигит баша спрашивает у мастеров: “Довольны ли своими учениками?”, мастера подтверждают. Тогда джигит баши подводит ученика к мастеру и спрашивает у него: “Простил ли ты его за прегрешения?” “Да, отвечал мастер”. Затем объявлялось, что такой-то ученик стал мастером, последний одаривал подарками наставника, а концом ритуала служил торжественный ужин.
Обряд посвящения в мастера существовал также у якутов. Человек, желавший стать кузнецом, приобретал необходимые инструменты и начинал работать. Если ему суждено было стать настоящим кузнецом, то через некоторое время посторонние люди слышали по ночам стук его молота и шипение кузнечных мехов в мастерской, что якобы означало, что кузница обзаводится своим духом-хозяином. Порой случалось, что кузнец через 2 – 3 года работы заболевал, у него появлялись незаживающие нарывы на руках, ногах, болела спина. Считалось, что этой болезнью заболевали якобы люди, у которых не было среди предков кузнецов, или те потомственные кузнецы, которые по каким-то причинам не занимались ремеслом. Тогда кузнец прибегал к помощи шамана, который, обращаясь к пиру кузнецов “Кудай Бахсы”, приносил в жертву трехлетнего черного бычка. После специального посвящения болезнь проходила, и кузнец становился настоящим мастером.
Среди современных ремесленников и поныне практикуется обряд посвящения в мастера, который проходит в торжественной и праздничной обстановке. Наставник объявляет ученикам об их готовности трудиться самостоятельно, а родители молодых ремесленников в знак почтения к мастерам и благодарности ему надевают на учителя национальный халат и пояс. По словам мастера М. Жураева, в шелкоткачестве также практикуется обряд посвящения в мастера, только здесь, наоборот, мастер надевает на ученика халат, повязывая его марлевой повязкой (5 – 6 м), и в знак благословения дарит ему материал, инструменты (подобное оговорено в рисола) и устанавливает в мастерской ученика “даст гох” (традиционный ткацкий станок). (По наблюдениям французского ученого П. Жанлирера, в Ташкургане (Афганистан) ритуал посвящения в мастера искоренен).
Таким образом, ритуал посвящения ученика в мастера играл важную роль в ремесленной среде и являлся одним из важных условий, позволяющих самостоятельно заниматься ремеслом.
Литература
1. Рисола-и бофандаги (устав ткачей). – Рукопись ИВ АН РУз. Инв. № 4188, лл. 305а-345б; Рисола-и бофандаги. – Рукопись ИВ АН РУз. Инв. № 3072, лл. 205а-208б; Рисола-и бофандаги. – Рукопись ИВ АН РУз. Инв. № 4120, лл. 50а-101 б; Рисола-и бофандаги. – Рукопись ИВ АН РУз. Инв. № 758, лл. 112-128.
2. Рисола-и бофандаги. – Рукопись ИВ АН РУз. Инв. № 758, л. 120
3. Джаббаров И. М. Ремесло узбеков южного Хорезма в конце XIX – начале XX в. // Среднеазиатский этнографический сборник. Вып. III. Л., 1971.
4. Пещерева Е.М. Городское гончарное производство Средней Азии. М – Л., 1959.
5. Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции (ХIV-ХVвв.). М., 1967.
6. Полевые записи. Музей кузнечного ремесла. Бухара, 2007.
7. Anton Spiesz. Statuty Bratislavskych cechov. Dokumenty. Bratislava. Obzor, 1978.
8. Сухарева О.А. Сузани – среднеазиатская декоративная вышивка. М,, 2006.
9. Гордлевский В.А. Из жизни цехов в Турции. К истории Ахи // Азиатский музей. Записки коллегии Востоковедов. Т. II. Вып. 2. Л., 1927.; Он же. О футуввет-номе. (справка) / Избранные сочинения. Т. I. Исторические работы. М., 1960.; Куралев В.П. К организации ремесленных цехов в Турции // Социальная история народов Азии. М., 1975.
10. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991.
11. Докторов П.И. Ремесло и кустарное производство якутов (История и современность). Якутск: Якутский государственный университет, 1999.
12. Алтунянц С. И живет в них искра божья, или как ремесло красит человека // Правда Востока, 2006, 21 апреля.
13. Полевые записи. Центр развития ремесел. Бухара, 2007.
14. Centlivres-Demont M. Un corpus de risola du Turkestan Afgan // Madrassa la transmission du savoir dans le monde musulman. Sous la direction de nicole grandin et Marc Caborieau. Paris, 1997.
Диляра Атаджанова