Вековые традиции кукольного театра разных народов мира оставили свои вещественные образцы в виде самых разнообразных кукол, хранящихся как реликвии в музеях мира. Но интересно, что они, эти реликвии, запечатленные в разных видах и системных устройствах, “живы” и поныне. Они не только несут в себе следы давно ушедших эпох и видов театра кукол, являясь своего рода “сосудом”, вещественной формой человеческих типов и характеров своего времени, но и “оживают” в современных театральных и других зрелищных видах искусства. Изменяясь и обновляясь в своих внешних формах, они остаются неизменными в главном. Прежде всего, это не просто куклы, а куклы-актеры, и значит, они должны легко и ловко ходить, садиться, крутить головой, носить костюм, жестикулировать, а главное – уметь стать в руках актера эстетическим явлением, по природе своей афористичным, ёмким и образным. Иными словами, чтобы стать фактом театрального искусства, “чудом ожившей материи”, они должны быть функциональными. Куклы оживают в действии, в ритме, в настроениях.
Многообразные формы кукольных представлений обусловлены национальными традициями, спецификой постановочных задач, условиями, в которых происходят выступления, взаимодействием и связью с другими видами искусства (графикой, народной игрушкой, скульптурой, театром масок, а сегодня – и искусством драматического и музыкального театра, эстрады, кино и телевидения).
Существует шесть основных традиционных систем кукол: перчаточная, тростевая, марионеточная, планшетная, кукла театра теней, маска.
Перчаточная кукла своим происхождением уходит в далекое прошлое. Существует версия, что расцвет театра перчаточной куклы на территории Западного края (так в древности называли территорию Центральной и Средней Азии, а, следовательно, сюда входила и территория нынешнего Узбекистана) приходится на V – VII вв. Именно тогда здесь развились практически все виды театра кукол, оказавшие в дальнейшем огромное влияние на появление их в юго-восточной Азии (в частности, в Китае, Японии, Индии и др.), проникая туда с группами мигрирующих артистов, музыкантов, поэтов, а позднее (в ХV – ХVII вв.) – в своих новых формах и в европейские страны, где его считали “китайским” театром. Упоминания о представлениях перчаточной куклы в России мы можем найти в описаниях немецкого дипломата Адама Олеария. Это театр Петрушки, который являлся “родственником” итальянской куклы Пульчинелла, французского Полишинеля и его “собрата” – перчаточной куклы Гиньоля, а также английского Панча. Всех этих героев объединяет то, что они стали на многие будущие столетия выразителями идеологии народа, воплотившими его несокрушимость, всепобеждающий веселый нрав и острый сатирический дух. Театр перчаточной куклы в Европе во времена гонений быстро вытеснил театр марионетки, так как он, по сравнению с театром марионетки, был более мобильным, легким по технике исполнения и не требовал больших затрат. Кукловод один, укрывшись ширмой, мог разыграть целый спектакль, сообщить зрителям на площади “последние новости” и вовремя, свернув свой театр, исчезнуть в толпе.
Что касается развития этого вида театра на территории Центральной и Средней Азии, то он никогда не исчезал, даже во времена арабского (VII – VIII вв.), а затем и монгольского (XIII в.) нашествия. Он видоизменялся, приспособившись к новым условиям социальной жизни и религиозным требованиям ислама.
Одной из наиболее интересных кукол в мировом театре является тростевая кукла. Происхождение этого вида куклы очень древнее, ей более трех тысяч лет. Возникновение первых тростевых кукол связывают в основном с островом Ява (Индонезия). Ареал ее распространения – страны юго-восточной и Центральной Азии (Иран, Турция, Афганистан), отдельные ее разновидности встречаются у многих тюркских народов. С XVI в. эта кукла имела широкое распространение во всех странах Европы. В профессиональном театре тростевая кукла впервые “выступала” в 1918 г. в России в руках Н.Я. и И.С. Ефимовых в спектакле “Басни Крылова”. Но особую популярность она получила в репертуаре Центрального театра кукол С. Образцова. В техническом отношении эта кукла привлекает тем, что она более выразительная в своих жестах, более пластичная, чем перчаточная кукла.
Происхождение куклы-марионетки уходит в глубокую древность. Первые упоминания о ней встречаются уже в античном мире. Существуют описания Геродота, свидетельствующего о наличии подобных движущихся кукол у египтян, предназначение которых было, скорее всего, ритуальным. Некоторые из них использовались в качестве подношения гостям во время праздничного обеда. Но в самой Греции не было дома или семейства, где бы обязательным атрибутом семьи не были целые коллекции кукол, сделанные искусными мастерами и древними художниками, чудесным образом механизированные. Они могли изобразить пантомиму или танец. Фигурки кукол, найденные в раскопках захоронений детей (относящихся к эпохе Древнего Рима), очень своеобразны. Они имели сочленения с отверстиями, через которые продевались кольца, по-видимому, через эти кольца пропускалась веревка, управляющая куклой. О таких чудесных куклах-актерах упоминает также Ксенофонт, описывая дворцовые обычаи Сирийского царя Антиоха, который увлекался театром марионеток, роскошным и разнообразным. Он также упоминает о появлении искусных мастеров и фокусников из Сицилии, показывавших марионеток в древней Элладе. Чудеса этого искусства описываются в трактате Аристотеля “О мире”, где автор говорит о всемогуществе Бога, который управляет волей людей, подобно “владельцам кукольных театров, так называемых “невропастов”, управляющих своими марионетками, заставляя их посредством проволоки двигать головой, руками, плечами, глазами” и т.д. Марионетками принято называть кукол, управляемых сверху кукловодом (невровастом), скрытым от зрителей специально задекорированным задником, чаще всего с помощью нитей и лески.
Игровая марионетка известна была у народов Азии, Египта, Древней Греции и Рима. В страны Центральной Азии театр марионетки проникает еще в эпоху эллинизма, вероятно, с войсками Александра Македонского (IV в. до н.э.). Активно развивалось это искусство и в V – VII вв., затем в ХI – ХII вв., и особенно интенсивно – в эпоху Темуридов (ХIV – ХVI вв.). Так же, как театр перчаточной куклы, марионеточный театр пользовался огромной популярностью на территории Узбекистана вплоть до XIX – начала XX в. Здесь он получил название “Чодир хаёл” (“палатка привидений”, или “театр фантазии” – от слова “чодир” – палатка или сцена и “хаёл” – привидение, фантазия). Это был театр закрытого помещения, представления показывались в вечернее время при особом освещении. “Чодир хаёл” в сравнении с “чодир жамол” намного сложнее и совершеннее во всех своих компонентах: в устройстве ширмы-сцены, изготовлении кукол, технике исполнения. Он содержал большой арсенал кукол (до 40 – 50), о чем свидетельствует коллекция П.А. Комарова. Здесь были свои традиции изготовления кукол на нитях и свои мастера. Куклы театра “чодир хаёл” были значительно крупнее, сложнее и разнообразнее, чем в театре “чодир жамол”. В основном куклы вырезались из дерева. У них были руки, ноги и сделаны они были более искусно. Среди вымышленных героев есть персонажи, изображающие и конкретных исторических лиц. Куклы-марионетки были разных размеров (здесь “социальная иерархия, неравенство и несправедливость сказались и на театре кукол: фарраш – подметальщик, например, должен был быть втрое меньше какого-либо хана”). И сегодня марионеточная кукла по своей конструкции является самой сложной.
В бесконечном разнообразии кукол особое место занимает большая напольная кукла, или, как ее называют, планшетная (от франц. planсhe – доска, паркет, сцена). Как в свое время из перчаточной куклы родилась тростевая, так из марионетки в более позднее время родилась планшетная кукла. Внешне эти куклы напоминают “родителей”, только они больше по размеру, и у них нет никаких нитей. Высота таких кукол зависит от роста кукловода и может быть от 1 до 1,7 м.
На территории Узбекистана в комедийных представлениях “Палван” хорезмских масхарабозов использовался очень оригинальный вариант “игры с куклой”. Кукла здесь представляла собой маску-голову, соединенную с костюмом-туловищем. Когда актер – борец (в живом плане) работал с куклой-борцом, управлял ею не только руками, но и ногами, создавалась иллюзия настоящей борьбы – “кураш”. Такие представления мы можем часто видеть и сегодня на праздничных народных гуляниях.
Теневой театр появился несколько тысячелетий назад на Востоке – у народов Индии, Китая, Индонезии, Ирана, Турции… Точно не установлено, где раньше. Упоминание о театре кукол в Китае относится к I в. до н.э. Особенно большое развитие теневой театр получил в эпоху Тан (VII – IХ вв.). Традиционное искусство театра кукол Индонезии также уходит в глубь веков, и здесь оно имеет свои разновидности, например, ваянг-кулит (теневой театр кожаных плоскостных фигур).
В ХV – ХVI вв. на территории Хорасана и Мавераннахра (Центральная и Средняя Азия) наряду с традиционными театрами – марионеточными и перчаточными – был распространен и театр теней. О театре теней упоминается и в произведениях Алишера Навои, где проводится параллель между “зикром” – радением и театром теней – “фонус хаёл”. Очевидно, театр теней во времена Алишера Навои напоминал “зикр”, подобно тому как рисунки, прикрепленные вокруг фонаря, вращались против часовой стрелки с комментариями ведущего кукольника.
Считается, что теневой театр – это древнейший прототип кино, а кино – усовершенствованный в XX в. тот же театр теней. Ведь уже много сотен лет люди с помощью света, тени и экрана превращают легенды в реальность, и наоборот.
“Маска (от латинского maskus, maska – личина), – читаем в “Театральной энциклопедии”, – специальная накладка с каким-либо изображением (лицо, звериная морда, голова мифологического существа и пр.), надеваемая чаще всего на лицо. Сегодня нельзя со всей точностью определить место и дату рождения первой маски, определить ее психологическую родословную. “Единственное, что можно утверждать почти с абсолютной точностью, это то, что маска никогда, ни в древние, ни в средние века, ни в новое время, не была подругой, спутницей или соратницей театра кукол”.
Применение же маски насчитывает тысячелетия. Мы видим наскальные рисунки, изображающие древние обряды, связанные с трудовыми процессами, культами животных, обрядами погребения и пр. Маски существовали во многих театрах мира. В средневековой Европе они использовались гистрионами – бродячими актерами, в России – скоморохами. В период раннего Возрождения маска вошла полноправным творцом образа в искусство итальянского театра комедии дель-арте, использовалась маска и театром Масхара, завершившим свое формирование на территории Средней и Центральной Азии к XII в. Считается, что само происхождение слова “масхарабоз” имеет два корня – от греческого слова масхара (maschеге – маска) и от более позднего боз (тадж. – игра). Здесь эллинистический театр встретился с местными очень древними театральными формами и ассимилировался с ними, превратившись в самобытное искусство масхарабозов. Этот театр в своих народных формах просуществовал вплоть до XX столетия. Здесь так же, как и в театре кукол, были свои герои. И среди них все тот же – Палван Качал (Плешивый богатырь), родившийся в средине века. Театр этот был импровизационный, площадный, декорации здесь были условными, часто ее изображали сами участники. Костюмы были бытовыми, а на лицо сажей и красками наносилась маска-грим, употреблялись и маски, изготовленные из тыквы, а позднее – из папье-маше.
Многие традиционные восточные театры – это театр масок. Широкое распространение маска получила в театре народов Азии, Индокитая. В Индии – это представления “раслила и рамлилна”, в Индонезии – театр Толенг, в Корее – народный театр Нори.
В театрах мира используется как маска, так и полумаска. Также считается маской нанесенный на лицо грим: в Китае такую грим-маску используют артисты “Пекинской музыкальной драмы”, в Японии – театр Кабуки и т.д. Маска зачастую неотделима от костюма, и это тоже – маска-костюм. Бывает так, что два исполнителя изображают одно животное – парная маска, или несколько исполнителей под одной маской (театры Вьетнама, Индонезии, Японии). Есть маски, которые одеваются на пальцы или на руку. У каждого народа здесь есть свои традиции. Маска всегда означает постоянство, большое обобщение и в определенные времена активно использовалась в драматических и музыкальных жанрах театрального искусства.
Современный театр с его стремлением к синтезу все чаще обращается к маске, которая стала непременным участником многих спектаклей как драматических, так и кукольных. Театр кукол сегодня имеет огромный арсенал выразительных средств. Непросто перечислить все многообразие видов и систем кукол, способы кукловождения, которыми пользуются режиссеры.
Литература
1. Голдовский Б.П. Детская энциклопедия // АиФ, №4, 1999.
2. Кадыров М. Узбекский традиционный театр кукол. Ташкент, 1979.
3. Рахманов М. Узбекский театр. Ташкент, 1981.
4. Смирнова Н. Искусство играющих кукол. М., 1983.
5. Театральная энциклопедия. Т. III. М., 1964.
6. Театральная энциклопедия. Т. V. М., 1967.
Татьяна Смолякова