Узбекское кино имеет глубокие исторические корни

             Узбекское кино в своём развиии проделало длинный и сложный путь, в ходе которого сменялись его цели и содержание. Формирование кинопроизводства в Узбекистане относится к началу ХХ в. Сохранились документы и кадры хроники, свидетельствующие о том, что еще в конце ХIХ в. Туркестан посещали специалисты кинофирм “Патэ” и “Гомон”, Москвы и Петербурга. Производились хроникальные съемки о жизни края, этнических и религиозных обрядах, городах и рынках.

В начале ХХ в. в Ташкенте открываются первые прокатные конторы, которые занимались регулярной демонстрацией фильмов. По сообщениям исследователей, в Туркестане первый киносеанс был показан уже в 1897 г. – по истечении всего двух лет со дня демонстрации братьями Люмьер своих кинофильмов в Париже.

               В том же году Туркестан посетил приехавший от фирмы Люмьеров оператор Феликс Месгиш. Он побывал в Ташкенте, Мерве, Бухаре и Самарканде и был хорошо принят как наместником царя в Туркестане, так и эмиром бухарским. Месгиш снимал отдельные эпизоды из их жизни, отдыха, охоты, приема гостей, общий вид городов. В поисках лучших кадров ему довелось подниматься на минареты в Бухаре и Самарканде. Объектом съемок стали представители местного населения, архитектурные памятники, ремесленные производства, караван-сараи, рынки. Те же объекты снимали и русские операторы, ибо среднеазиатские сюжеты имели большой успех у зрителей.

               В 1910 г. Российская кинофирма “Северный Медведь” произвела “съемки некоторых местностей Ташкента и нравов туземцев” (1, с. 24).Через год фильм демонстрировался в Ташкентском кинотеатре “Хива”, где собралось много зрителей, желающих увидеть на экране родную природу и лица знакомых. В 1912 г. в этом же кинотеатре состоялись первые научные киносеансы – фильмы о Швейцарии. В другой раз зрителям показали фильм о жизни микробов, а Ташкентский врач А. Шварц давал во время сеанса объяснения.

В 1907 – 1908 гг. фабрикант, производивший маргарин, А. Матюхин решил заняться кинопроизводством. Он купил в Париже кинолабораторию, пригласил операторов и начал съемки железнодорожного пути от Парижа до Пекина. Путь этот значительной своей частью проходил через Европейскую и Азиатскую часть России. Однако из этой затеи ничего не получилось – большинство негативов оказалось негодным. Но коммерсант привез все-таки из Парижа в Москву часть отснятого материала. А. Ханжонков приобрел у А. Матюхина киносъемки “Праздник Байрама в Средней Азии” и в свою очередь продал этот фильм, дав тем самым ему путевку в жизнь.

               По устному свидетельству профессора В.Ф. Булаевского, большого знатока Голодной степи, документально-хроникальные киносъемки в Средней Азии были произведены 5 октября 1913 г. на открытии в Голодной степи Романовского оросительного канала (в Государственной библиотеке Узбекистана им. А. Навои есть альбом прекрасно сохранившихся фотографий неизвестного автора, посвященных тому же событию, возможно, оператор и фотограф – один и тот же человек). По прямому свидетельству А. Ханжонкова, его кинофирме Министерство земледелия царской России поручило произвести съемки в Туркестанском крае – Сыр-Дарьинской, Ферганской, Самаркандской и Закаспийской областях.

В середине 1915 г. в фонде географических программ научного отдела кинофирмы А. Ханжонкова были негативы кинокадров, отснятых разными операторами в различных местах Средней Азии. В 1917 г. в Ялте была заснята на кинопленку вилла эмира бухарского (1, с.76, 88, 112). Следует отметить, что обществом “Аполлон”, возможно, даже работавшим для него Фон Ган-Ягельским, придворным фотографом Российского императора Николая II, была произведена киносъемка “Закладка мечети в Санкт-Петербурге”. Негатив этих съемок также был приобретен А. Ханжонковым.

                Первые демонстрации фильмов, организованные для мусульманской части общества, в основном состояли из видовых короткометражных картин хроникального материала – пейзажи и виды городов мира, народные гулянья, сцены охоты, земледельческие работы, хроника из жизни коронованных особ. В европейской части Ташкента первые сеансы проводились в Летнем Саду. Среди зрителей русской части города были очень популярны мелодрамы, исторические драмы, триллеры. О жанровом формате можно догадаться по названиям демонстрировавшихся фильмов: “Нарядная и убогая”, “Женщина в 40 лет”, “Алтарь любви”, “Брак по ошибке”, “Горные шакалы”, “Емельян Пугачев”, “Мясоедовщина”, “Кровавый кошмар” и т.п. (2).

Самый крупный в Ташкенте кинотеатр “Хива” был построен в 1910 г. Впоследствии он трижды перестраивался. Первое его здание сгорело, второе, построенное на этом же месте в 1916 г., разрушило землетрясение 1966 г. Третье здание кинотеатра “Хива”, располагавшееся на улице Пролетарской, тоже не сохранилось до наших дней. В истории Ташкента и в памяти зрителей кинотеатр “Хива” оставил крупный след, центральным было и его расположение – на углу улиц Кауфманской и Романовской. Не менее значима его роль и как образца зодчества того времени: пара ее куполов, притягивающих взгляд, составляла часть городского пейзажа.

             “Иллюзионы плодятся как грибы в лесах после дождя” – это журналистское клише в начале века соответствовало действительности. Новое зрелище отвечало потребностям прежде всего массового зрителя-горожанина, недаром уже в 1908 г. проницательный молодой критик Корней Чуковский в своей нашумевшей работе “Нат Пинкертон и современная литература” называл кинематограф “городским фольклором”, “эпосом города”. За короткий срок Туркестан в целом, на всех его уровнях и на всех широтах, оказался охваченным кинематографом. Сколько было “иллюзионов”? Подсчитать трудно, и точные данные уже не восстановимы. “Иллюзионы” поистине и росли, и исчезали как грибы, сгорали, прогорали, буквально и фигурально. К 1915 г. в Ташкенте существовало уже приблизительно около 15 кинотеатров с экзотическими названиями – “Мулен Руж”, “Коллизей”, “Модерн”, “Аполло”, “Фильма”, “Одеон” и т.п.

             Между кинематографами шла беспощадная конкурентная борьба за зрителя. Какими способами она велась? Во-первых, необычностью объявлений в периодической печати. Например: “Премьера роскошных картин! Начало в 8.30. Цены местами значительно понижены” (3). “Дневные сеансы синематографа. Все места – 20 коп. Галерея – 15. Два оркестра музыки” (4). “Сеансы кинематографа для учащихся. Сегодня в час дня в кинематографе гос-на Эльже по особой программе состоятся сеансы для учащихся в наших средних учебных заведениях и начальных училищах.

Г-н Эльже для этой цели предоставил в распоряжение учебного начальства 400 бесплатных билетов” (5). Правда, в печати публиковались и заметки авторов, не довольных столь стремительным ростом кинотеатров: “Еще один кинотеатр! Мы слышали, что в недалеком будущем в Ташкенте будет выстроен еще один кинотеатр напротив “Мулен Ружа” гос. Макса. Это будет 6-й по счету. Не довольно ли!… (6). Однако в целом процесс проникновения в край кинематографа было уже невозможно остановить. Туркестаном активно интересовались и иностранные кинооператоры, в первую очередь из Франции.

               Примечательно сообщение “Сеансы парижского синематографа” в “Туркестанских ведомостях” от 29 июня 1911 г. о предстоящем приезде в край известного французского кинооператора Рене Моро: “Нам сообщают, что французскому гражданину Рене Моро, командированному французским кинематографическим обществом “Ecl ir”, разрешена поездка по русским владениям Средней Азии для производства кинематографических снимков. В недалеком будущем фотограф, несомненно, прибудет в Ташкент, и таким образом наша жизнь будет запечатлена на кинематографической ленте и заграничная публика воочию  познакомится со столицей Туркестанского края”.

О степени распространения европейских форм зрелищных искусств не только в городах, но и отдаленных селах и кишлаках свидетельствует небольшая информационная статья с красноречивым названием “Кинематографы и цирки в туземных кишлаках”: “В нынешнем году все большие кишлаки Ташкентского уезда наводнены цирками и кинематографами. … кинематографы в настоящее время имеются в Пскенте, Чиназе, Троицком уезде. В первых двух уже перебывало несколько кинематографов и цирков. Все кинематографы работают хорошо, в особенности в базарные дни, когда сборы достигают до 150 – 200 руб. с сеанса” (7).

              Дальнейшее развитие кинопроизводства резко раздвигает рамки репертуара, углубляет его, перераспределяет прежние и формирует новые функции кино в общественной жизни. Так, после 1917 г. в Туркестане (как и в России) кинодело становится весомым орудием агитации и пропаганды советского образа жизни. К 1920-м гг. национализируются кинотеатры, прокатные конторы. Любопытный факт: начиная с 1920-х – вплоть до 1924 г. в “старых городах” и кишлаках фильмы демонстрировались почти всегда бесплатно. А в 1925 – 1926 гг. бесплатным оставался лишь вход для женщин.

12 апреля 1924 г. Правительство Бухарской Народной Республики заключило договор с Ленинградской киноорганизацией “Севзапкино”, на основании которого было учреждено русско-бухарское товарищество “Бухкино”. В 1925 г. “Бухкино” совместно с “Севзапкино” и “Пролеткино” сняли 2 игровые картины – “Минарет смерти” (режиссер В. Висковский) и “Мусульманка” (режиссер Бассалыго). “Мусульманка” с успехом демонстрировалась за рубежом – в Германии, Китае, Латвии, во Франции, в Италии…”. “Минарет смерти” шел в 14 странах под названием “Гарем из Бухары”. В июле 1926 г. по приглашению “Узбекгоскино” из Москвы для постановки картины “Вторая жена” были приглашены режиссер М. Доронин, оператор В. Добржанский и киногруппа. Сценарий был написан ташкентскими писательницами Л. Сайфуллиной и В. Собберей. Художник – Б. Челли.

Документальные съемки производились и ранее, но они носили чисто случайный и далеко не систематический характер. В сентябре 1924 г. политуправлением Красной Армии была организована производственная киноконтора “Красная звезда”. Основной ее задачей было создание фильмов из жизни и быта красноармейцев, а также военно-педагогическое их воспитание (8). Этой киноконторой был снят научно-бытовой фильм в 6 частях “Шелководство в Туркестане”, который вышел на экран в январе 1925 г. Кадры, посвященные Узбекистану, включены в документальный фильм Д. Вертова “Шестая часть мира”. В марте 1925 г. коллегия Народного просвещения Узбекистана утвердила Положение об Узбекском государственном фото-кинопредприятии “Узбекгоскино”. 4 июня 1925 г. был организован трест “Узбекгоскино”, и в Ташкенте, на Шайхантауре, в здании бывшего медресе открылась кинофабрика “Шарк Юлдузи”.

Важно отметить, что первые фильмы снимались в основном русскими кинорежиссерами. Немые узбекские фильмы 1920-х гг. создавались, главным образом, в стилистике агиткино.

Таким образом, можно констатировать, что первоначально кинематограф в Туркестанском крае, в частности в Ташкенте, появился как бизнес-проект, как феномен зрелищной культуры, сочетающей в себе и функции просветительского характера. Конкурируя с цирком и ярмарочным балаганом, он на первых этапах своего распространения в Туркестане воспринимался как некий технический “фокус”. Но уже в 1920 – 1930-е гг. кинематограф Узбекистана становится инструментом идеологии, пропагандирующей преимущества новой исторической парадигмы общественной жизни.

Литература
1. Ханжонков А. Первые годы русской кинематографии. Воспоминания. М., 1937.
2. ЦГА РУз, ф. Р-34, оп. 1, д. 64, л. 143.
3. Туркестанские ведомости, 14 марта 1911 г.
4. Туркестанские ведомости, 10 апреля 1911 г.
5. Туркестанские ведомости, 1 мая 1911 г.
6. Туркестанские ведомости, 7 мая 1911 г.
7. Туркестанские ведомости, 22 июля 1911 г.
8. Киноконтора! Ура! // Советский Экран, 1925, № 33.

Нигора Каримова