Реконструкция архитектурного ансамбля Надир Диванбеги в Самарканде

История формирования архитектурного ансамбля памятников Надир Диванбеги в Самарканде состоит из нескольких разновременных построек XV – XX вв., со времени возникновения здесь религиозного центра дервишеского ордена Накшбандия (XV в.). С запада ансамбль обрамлен летними и зимними помещениями айванов XV – XVII вв., оформленных высокохудожественными росписями и резными деревянными колоннами. В центре двора – большой хауз и минарет XV в. Ко двору примыкает древнее кладбище, на территории которого – сотни надгробных камней, представляющих собой произведения народной эпиграфики.

Пожалуй, самым крупным и наиболее интересным в историческом и архитектурном плане памятников комплекса является медресе Надир Диванбеги, построенное сановником бухарского правителя Имамкулихана в 1630 – 1635 гг. Внимание исследователей, изучавших его перед началом интенсивных реставрационных работ, привлекло то обстоятельство, что план медресе несколько необычен для такого рода памятников. Юго-восточный угол медресе срезан по направлению дорожки, ведущей к могиле Ходжи Ахрара, главы упоминавшегося выше религиозного центра. Исторические документы не приводят сведений о каких-либо значительных сооружениях, примыкающих к комплексу Ходжи Ахрара, которые могли бы продиктовать это отступление от традиционной прямоугольной формы.

Исследование же кладки и конструкций показало, что такое нарушение прямоугольного плана медресе не случайно. На протяжении почти полутора столетий до появления медресе дорожка, по которой шли верующие на поклонение к могиле Ходжи Ахрара, стала в их глазах не только традиционной, но и, по сути, священной. И перекрыть ее означало бы нарушить какие-то основы ритуала. С другой стороны, желание связать свое имя со столь почитаемым местом заставило распорядителя строительства медресе поступиться и территориальными удобствами, и архитектурным каноном. В результате и возникло здание с таким нехарактерным асимметричным планом. Во всем остальном памятник традиционен: внутри него – четырехайванная дворовая композиция, на западной стороне которой размещена мечеть с высоким и стройным порталом, с двух сторон мечети имеются двухкамерные галереи.

Проект реконструкции, реставрация, приспособление и благоустройство территории памятника велись на основе исследований и проекта авторской группы в составе архитекторов А. Салимова, Т. Гаюпова, Н. Ласовской и инженера-конструктора В. Борискина из института “УзНИПИ реставрации” под научным руководством доктора архитектуры профессора П. Захидова.

В процессе исследования и на начальном этапе реставрации памятника перед учеными и реставраторами появилось немало вопросов и проблем. И дело не только в том, что памятник дошел до нас в сильно разрушенном виде: южный наружный портал его был накренен от оси на один метр и грозил упасть, кровля и своды худжр растрескались от времени и влаги, верх порталов полностью был разрушен и т.д.

Укрепление и восстановление этих конструктивных элементов, учитывая богатый опыт, накопленный реставраторами области в ходе работ на ансамблях Регистана, Гур-Эмира и Биби-Ханым, можно было бы считать как раз второстепенной трудностью. Куда более важным и сложным представлялся поиск и получение адекватных (соответствующих первозданному виду памятника) решений для восстановления утраченных куполов и барабанов или облицовки верха порталов.

Ведь именно в этом плане ученые и реставраторы наших дней получили от своих предшественников весьма незавидное наследство. В первую очередь это касалось достоверности сведений о характере облицовки порталов. К примеру, последние следы облицовки в верхней части входного восточного портала – та, образно говоря, ниточка, ухватившись за которую можно было бы попытаться вытянуть всю картину, – исчезли в ходе производства укрепительного ремонта 1910-1913 гг. Верхняя часть портала была попросту разобрана и укреплена обычными кирпичами…

Перед любителями старины – самаркандцами и многочисленными туристами – памятник предстает в своей первозданной красоте и великолепии: изображенная на нем сцена во многом напоминает живописную сцену на тимпане портала медресе Шер-Дор на площади Регистан.

Здесь уместно обратиться к исследованиям П. Захидова по некоторым проблемам сравнительной истории упомянутого выше медресе Надир Диванбеги и медресе Шер-Дор, построенного самаркандским правителем Ялангтушем Бахадуром в 1619 – 1631 гг.

Вошедшее в историю с именем Ялангтуша Бахадура медресе на площади Регистан получило в народе популярное название “Мадрасаи Шер-Дор” (“Медресе, имеющее львов”). Поводом для этого послужил тимпан портала с изображением львов (точнее, тигро-львов), оленей и двух солнц. Интересно, что в пору, когда Коран запрещал изображать живые существа, на этом тимпане не только животным, даже солнцу на нем был придан облик человека. До сих пор, по утверждению П. Захидова, остается загадкой, как могло быть реализовано это смелое решение строителя медресе уста  Абдулджаббара?

В поисках разгадки П. Захидов обратился к историческим источникам. Его интересовало и то, каким образом такое изображение прошло через строгие фильтры религиозной “цензуры” и в чем его смысл? Просто ли это, как трактует самаркандский ученый XIX в. Абутахирходжа в сочинении “Самария”, знаки зодиака из мусульманской астрологии, или в самой сцене заложена известная символика – к примеру, извечное противоборство Добра и Зла, олицетворенных в образах оленя и льва? Солнце – как одна из ипостасей деятельного Добра, ведь своими лучами оно как бы предохраняет оленя от смертоносного прыжка льва.

И если не на все свои вопросы он получил прямые и точные ответы в исторических источниках (да на это и наивно было бы рассчитывать), изучение их дало в руки Захидову, а вслед за ним и реставраторам ту самую ниточку, о которой мы говорили выше.

П. Захидов обратил внимание на то, что в уже упоминавшемся выше труде Абутахирходжи “Самария” медресе Надир Диванбеги называлось “Шердори-Берун” (Берун – внешнее, расположенное за чертой города). Отсюда, естественно, и вывод, что в каких-то элементах декора оно совпадало со своим городским “прототипом”. Правда, Абутахирходжа не раскрывал (может быть, не считал нужным), на чем была основана эта аналогия в названии. П. Захидов также указывает, что “на портале этого медресе имелись изображения двух львов и двух оленей, исполненные в технике резной мозаики”. В свое время П. Захидов застал памятник не разрушенным, еще до того, как место исчезнувшего тимпана было заделано кирпичами и оштукатурено.

Это важное свидетельство профессора П.Захидова, было важно для тех, кому предстояло реставрировать медресе Надир Диванбеги. Каким было это изображение – точной ли копией того, что украшает тимпан медресе на Регистане, или оно отличалось от него чем-то? Вопросы эти оставались открытыми.

И тут научных исследователей ждала еще одна блистательная удача: в распоряжении специалистов-реставраторов института “УзНИПИ реставрации”, помимо письменных свидетельств, поступили и бесценные фото-факты. Речь идет об обнаруженных в фондах архива Санкт-Петербургского Эрмитажа нескольких фотографиях медресе Надир Диванбеги, сделанных еще в 1870 г. Была среди них и фотография входного восточного портала, на тимпане которого различимы фрагменты сцены охоты со львами и оленями. Правда, в отличие от Шер-Дора здесь отсутствовало изображение солнца: вместо него был растительный орнамент.

Тщательное, кропотливое изучение черно-белой фотографии прошлого века, моделирование по фрагментам целого позволили реставраторам восстановить тимпан входного портала медресе Надир Диванбеги в первозданном виде. И еще об одной важной находке исследователей и реставраторов. На другой фотографии 1870 г. была выявлена над дверью одной из ниш арабская надпись, запечатлевшая имя Ходжа-Хашим. Так звали одного из мастеров, принимавших участие в возведении этого здания.

Все эти находки, а также сравнительный анализ качества исполнения украшающих оба медресе многих орнаментальных композиций и цветовых решений привели исследователей к убеждению, что, возможно, они были возведены под руководством одного и того же усто – Абдулджаббара,что и нашло в конечном итоге отражение в проекте реставрации.

За годы независимости в республике проведены значительные работы по реконструкции, реставрации и благоустройству, как всей территории ансамбля, так и его жемчужины – медресе Надир Диванбеги. Бригада реставраторов Самаркандских специальных научно-реставрационных производственных мастерских под руководством заслуженного работника культуры Республики Узбекистан усто Абдугаффара Хаккулова взяла на себя ответственность по восстановлению и реставрации медресе Надир Диванбеги, в том числе всех дворовых фасадов и худжр. Они в настоящее время приспособлены под Музей-мастерские народных промыслов, открытый к 2750-летнему юбилею Самарканда. Наряду с экспозицией изделий народных мастеров посетители и туристы смогут ознакомиться и непосредственно с процессом их работы и приобрести сувенирные изделия.

Совместный поиск ученых и реставраторов способствовал восстановлению барабана купола главной мечети памятника и созданию на территории ансамбля Музея под открытым небом, в котором органично объединены памятники архитектуры, народной эпи графики и мастерские народных промыслов.

Литература
1. Абу Тахир Ходжа. Самария. Пер. В. Л. Вяткина (Справочная книга Самаркандской области). Вып. VI. Самарканд, 1899.
2. Хаккулов А. Тарихий ёдгорликларни таъмирлаш. Тошкент, 1983.
3. Хаккулов А. Таъмирлаш санъати. Тошкент, 1991.

Арифджон Салимов